Невозможное стало возможным в руках Людмилы Мешковой

Рубрика: Образотворче мистецтво
Мітки: | |
Субота, 5 листопада 2011 г.
Переглядів : 3867

художника-керамиста Людмилы Мешковой

Людмила Мешкова занимается керамической живописью, она художник-керамист. Ее работы популярны как в Украине, так и зарубежном. Людмила отпраздновала свое семидесятилетие, и в честь этого события представила в Киеве свою выставку керамической живописи.

Более 45 лет Людмила Мешкова работает в своей разрушающейся мастерской на территории Национального заповедника “София Киевская” в постоянном страхе лишиться и этого скромного приюта.

Но художница, которую уже давно называют гениальной, готова выдерживать все невзгоды ради заветной мечты — открыть постоянно действующую галерею своих работ.

— Вы, как и две ваши старшие сестры, по образованию архитектор. А как вы пришли к работе с керамикой?

— Все началось с мастерской керамики, которая относилась к Киевскому научно-исследовательскому институту экспериментального проектирования, где я работала после окончания учебы. Ее еще в 1947 г. организовал президент Академии архитектуры УССР Владимир Заболотный.

художник-керамист Людмила Мешкова

Он говорил: “Керамика — традиционный украинский материал, лучше которого для Украины нет”. И он все пытался внедрить ее в архитектуру. Посмотрите на здания Анатолия Добровольского (главный архитектор Киева в 1950-1955 гг., один из авторов проекта застройки Крещатика. — Ред.), расположенные на Крещатике.

Там множество декоративных элементов. Это уникальные дома, действительно высокая архитектура. Я приходила в мастерскую, где меня и заметила ее руководитель Нина Федорова. Всю жизнь благодарна ей за науку. Когда у меня стало получаться, я поняла, что “выбраться” из керамики уже не смогу.

Архитектор ведь старается, выкладывается, а в архитектурном управлении ему потом объясняют, что его идеи воплотить невозможно. А керамист придумал, вылепил — и в печку. И вдруг оттуда появляется результат его труда. В этом для меня есть что-то божественное.

Сегодня я все чаще вспоминаю Диканьку, где родилась моя мама, Николая Гоголя, пшеницу, подсолнухи, мальвы, майоры, идущих по улице гусей и уток… Недавно мы с друзьями поехали в Великие Сорочинцы на знаменитую ярмарку и ужаснулись.

Там все такое современное и… китайское. Везде, в том числе и на ярмарке, продаются какие-то примитивные украшения, игрушки. Я смотрела и думала: где Украина? где Сорочинцы? где особняки? Везде такая безвкусица, столько фальши.

— В 1986 г. Париж получил ваш роскошный эксклюзивный “Подарок ЮНЕСКО от украинского народа”. Расскажите, как это случилось.

— Началось все в 1980 г., когда ЮНЕСКО объявила конкурс на оформление своей новой штаб-квартиры в Париже. И мое панно размером 55 кв.м из 4 тыс. плиток победило. В организации этого проекта очень помогло наше Министерство иностранных дел, особенно дипломаты Юрий Кочубей (в 1977-1978 гг. — заместитель министра иностранных дел УССР, председатель национальной комиссии по делам ЮНЕСКО. — Ред.) и Анатолий Зленко (в 1979-1983 гг. — ответственный секретарь Комиссии УССР по делам ЮНЕСКО. — Ред.).

Правда, незадолго до этого у меня в ЮНЕСКО была персональная выставка. И это в то непростое время, когда советская ракета сбила корейский “Боинг” (1 сентября 1983 г. истребитель Су-15 сбил “Боинг 747” южнокорейской авиакомпании Korean Air Lines. — Ред.) и когда Запад объявил бойкот СССР.

Так вот в последний день выставки ко мне подошел какой-то человек и сказал: “В шесть часов здесь будут генеральный директор секретариата ЮНЕСКО г-н М’Боу и его супруга Раймонда”. Я тут же побежала к нашим представителям.

“Какой директор? — удивились они. — Над вами, наверное, кто-то подшутил”. Ближе к вечеру я начала нервничать. Увидела одного нашего профессора университета, хорошо знающего французский, и попросила его помочь с переводом, если вдруг придут такие высокие гости. И что вы думаете?

Ровно в 18.00 вокруг зашумели, загудели, открылся лифт, и в зал вошли г-н М’Боу с женой, его заместители и журналисты. Самым потрясающим было то, что г-н М’Боу задавал мне профессиональные вопросы, выказывая большую заинтересованность и знание керамического дела.

На конкурс в Париж я летела в одном самолете с художником Ильей Глазуновым. Когда мой проект представляли в ЮНЕСКО, он, увидев меня и узнав, сказал: “А, попутчица”. Среди конкурсантов, кстати, я была единственной женщиной, но сумела отстоять свой замысел.

Можете себе представить: я настояла на том, чтобы изменить конфигурацию стены, так как мне мешал один угол. Архитектор этого здания австриец Бернар Зерфюс был потрясен моей настойчивостью, но сказал мне много хороших и ободряющих слов. Глазунов же во время обсуждения эскизов встал и, не говоря ни слова, вышел. И больше не появился.

— Почему?

— Не знаю. Мне кажется, что его задела похвала в мой адрес. Отмечу, что это была сложнейшая работа. Я с самого начала понимала, что необходимо сделать что-то такое, что было бы понятно людям всех национальностей. Что-то общечеловеческое.

Своему панно я дала длинное название: “Земля, флюиды Жизни и Расцвета Мирам Вселенной посылай…”. Многие, особенно знавшие об Украине, были в восторге: “О, Ukraine, Ukraine!”. И не требовалось никакой таблички, извещающей, что я украинский художник. Люди сами узнавали Украину.

— Вы делали портреты выдающихся людей, со многими вас связывала дружба. С тем же Роланом Быковым, который любил говорить: “Я — хорошая компания!”. Вы принадлежите к этой компании?

— Да, мы с ним очень дружили. Он нуждался в общении со мной, а я — с ним. Когда в Париже я монтировала панно, он прислал съемочную группу, оплатив ее работу, чтобы снять обо мне документальный фильм. Он же, когда был с женой Еленой Санаевой в США, подарил Рональду Рейгану мою картину “Стремление”. Я даже получила письмо от президента с благодарностью.

— Теплые отношения у вас и с Отаром Иоселиани.

— Отара в мою мастерскую привел Сергей Параджанов, когда тот приехал в Киев на премьеру своего фильма “Пастораль”. Благодаря Иоселиани и Параджанову я познакомилась и общалась со многими великими людьми. В Тбилиси Отар водил меня к маме Софико Чиаурели — легендарной актрисе Верико Анджапаридзе.

Параджанов каждый день приходил на мою выставку в Тбилиси, говорил: “Я прихожу к тебе, как в храм, очищаться”. Действительно, с какими людьми я общалась! О каждом могу книгу написать. А Николай Амосов! Он приходил ко мне в мастерскую, мы много разговаривали, духовно, энергетически помогая друг другу.

— Знаю, что вы не пишите с натуры, а только по памяти.

— Именно так я и работаю. Для этого мне необходимо остаться одной, сконцентрироваться, сосредоточиться и начать мысленно общаться с человеком, которого пишу. Вот тогда что-то получится. Это даже не портреты, а состояния.

Очень хочется, чтобы эти люди, когда уйдут из жизни, оставили после себя свою энергетику. Керамика — вечный материал, который позволяет показать человека таким, каким он пришел на эту землю, рассказать о его миссии.

— Еще один жанр — икона. Считается, что художник, пишущий иконы, напрямую общается с Небом.

— Мой духовный наставник — Католи­кос-Патриарх Всея Грузии святейший Илия II. Мы познакомились в 1982 г. на моей выставке в Тбилиси. Когда я сделала его портрет, он долго смотрел на него, а потом сказал: “Вы нарисовали не меня, а себя. Свою душу. Но обещаю — я стану таким”. Мы с ним дружим по сей день.

Однажды он мне сказал: “Людмила, будешь делать иконы”. И я это восприняла как задание. Работая над иконой, я пребываю в воздушном состоянии: не чувствую рядом стен, предметов. И потом вижу, как эти иконы воздействуют на людей, как просветляются их лица.

Если даст Бог, нужно сделать хотя бы маленькую часовню, где бы все иконы были из керамики, чтобы мерцание элементов из глазури, эмали создавало магическую ауру. Сильную духовную среду.

— Может, это и есть связь “земля — небо”?

— Я постоянно убеждаюсь в том, что руками и душой художника все же кто-то управляет свыше. При первой встрече Илия II, надевая на меня оберег — крест из черного агата, произнес: “Вы поразительно чувствуете сверхземное дыхание. Пусть Господь благословит Вас!”.

Как-то я побывала в Японии. Шла по Киото, и оторопь меня брала: я знала, что будет за каждым поворотом! Откуда? Я же там никогда не была! И такое со мной случается постоянно, особенно часто я “ловлю” какую-то информацию в процессе работы. Вот недавний пример.

Перед юбилейной персональной выставкой я почему-то стала писать портрет дирижера Валерия Гергиева. Сергей, мой помощник, говорил мне: “Людмила Ивановна, времени совсем нет, а вы его рисуете. Зачем вам это?”. А меня что-то мучило, лицо Гергиева все время всплывало перед глазами, как будто кто-то заставлял меня рисовать его.

Это был май 2008 г., а в августе произошел военный конфликт между Грузией и Южной Осетией. В сентябре Валерий Гергиев отыграл в Цхинвали концерт, который показали по телевидению. Я сижу, смотрю. Гергиев дирижирует, и вдруг поворачивает голову и смотрит в экран точно таким же взглядом, как у меня на картине.

И тогда я поняла, почему я его писала. Кто-то искал возможность предупредить о том, что будет война, кровопролитие. Чтобы остановить! А я, кроме как рисовать, ни на что другое не способна.

— Ваше панно “Хиросима — Чернобыль”, которое с большим успехом было представлено в Японии во время правительственного визита…

—…в мастерской. Панно красоты необыкновенной хорошо лежит в ящиках. Никому не нужно. Я сделала его без специального заказа, это была моя внутренняя потребность.

— Какой дальнейшей судьбы вы хотели бы для своих творений?

— Нужна галерея. Все мои работы взаимосвязаны, как звенья одной цепи. И раз они не расстаются со мной и друг с другом, значит, это какой-то знак. Картины бедной Марии Примаченко уже почти все в частных коллекциях, а если бы они были вместе, наверняка были бы доступны людям. Мне необходимо осознавать, что мои “дети” пристроены, что их видят и ценят. Я уверена, что увидевшие их станут лучше.

— Учеников не готовите? Не делитесь своими секретами?

— У меня осталось мало времени, надо успеть многое закончить. Учеников у меня было много. Почти все они разъехались по миру — в Аргентину, Испанию, Германию, Польшу, Америку. Они, не философствуя, делают тарелки и чайники и весьма обеспечены.

Я очень хорошо понимаю Монсеррат Кабалье, которая сказала об учениках: “Никто, как я, чувствовать и понимать не будет. Никто второй Кабалье не станет”. И второй Мешковой никто не стал. Чтобы быть ею, надо все дни, включая субботы, воскресенья, праздники, сидеть в холоде, без денег и работать. Я делала панно “Хиросима — Чернобыль” с температурой, кашляла, страдала... И каков результат?

— А где вы берете материалы для своих работ?

— Покупаю. Раньше все краски, камушки, стекло, красители, эмали, глазурь стоили копейки. Сейчас керамистом быть невыгодно.

— Вы, народный художник Украины, занимаете свою мастерскую с 1964 г. Но уже не один год вас пытаются лишить ее.

— Так не только со мной поступают. Многих художников выгоняют. Я не знаю, почему в Украине такое отношение к творческим людям. Я была в Андорре на международном конкурсе, в котором участвовали художники из 68 стран.

Молодежь отдыхала, купалась в бассейнах — и, наверное, правильно делала. А я и еще один чудный 53-летний грузин по имени Зало вкалывали, работали, как сумасшедшие. В результате я получила главную награду. Но я хочу сказать о другом.

Я там увидела такое уважение к художникам и к творческим людям вообще! Уж не будем говорить о деньгах, которые им платят за работу. Я окунулась в такую потрясающую атмосферу внимания! Когда такое будет у нас?

— Это риторический вопрос. Вы не жалеете, что в свое время не остались в Париже?

— Наверное, не жалею. Могу безвылазно сидеть в мастерской, и мне ничего не надо — все внутри: “вижу” и Париж, и Японию, и Индию. У меня они в голове, и я физически могу не ехать в эти страны. По той же причине я, видимо, не осталась в Париже.

“София Киевская” — все же потрясающее место. И я очень благодарна и ей, и этому сарайчику, в котором работаю, потому что здесь я сделала то, чего, может, не сделала бы в Париже. Ведь от себя никуда не уедешь.

Прихожу в мастерскую, где все вдохновляет меня, помогает рисовать и лепить, и это — самое главное. Когда этого нет, никакой Париж не спасет. 

— воистину уникальный художник. Она основатель нового направления в искусстве — керамической живописи. От ее портретов, пейзажей, панно, икон исходит одухотворенная сила земли и огня, мощная экспрессия. Недаром одна из ее работ, представленная в резиденции президента США в Вашингтоне, называется “Стремление”.

К сожалению, Людмила Ивановна — просто классический пример иллюстрации известного тезиса: нет пророка в своем отечестве. В Киеве первая персональная выставка художницы состоялась только к ее 70-летию.

Более 45 лет Людмила Мешкова работает в своей разрушающейся мастерской на территории Национального заповедника “София Киевская” в постоянном страхе лишиться и этого скромного приюта.

Но художница, которую уже давно называют гениальной, готова выдерживать все невзгоды ради заветной мечты — открыть постоянно действующую галерею своих работ. Нужна галерея. Все мои работы взаимосвязаны, как звенья одной цепи. И раз они не расстаются со мной и друг с другом, значит, это какой-то знак.

Картины бедной уже почти все в частных коллекциях, а если бы они были вместе, наверняка были бы доступны людям. Мне необходимо осознавать, что мои “дети” пристроены, что их видят и ценят. Я уверена, что увидевшие их станут лучше.

Досье.

Людмила Мешкова, архитектор, художник-керамист

Родилась: 21 июня 1938 г. в с.Великие Сорочинцы Полтавской обл. в семье агронома и зоотехника.

Образование: Киевский инженерно-строительный институт (сейчас — Киевский национальный университет строительства и архитектуры), архитектурный факультет (1962 г.).

Работы: автор более 350 керамических панно для киевских Дома кино, Дома архитектора, гостиниц “Русь”, “Киев”, санатория “Пуща Озерная”; панно “Земля, флюиды Жизни и Расцвета Мирам Вселенной посылай…” — в штаб-квартире ЮНЕСКО (г.Париж); портреты — Католикоса-Патриарха Всея Грузии Илии II, Мстислава Ростроповича, Гии Канчели, Нани Брегвадзе, Нико Пиросмани, Пабло Пикассо, Жерара Филиппа, Эдит Пиаф, Франсуа Миттерана, Владимира Щербицкого, Святослава Рериха, Отара Иоселиани и др.; иконы — храм апостола Андрея Первозванного, церковь Рождества Христова в киевском жилмассиве Оболонь (40 кв.м), храм Николая Чудотворца в с.Рудня Черниговской обл.

Персональные выставки: в Тбилиси, Париже, Москве, Брюсселе, Лейпциге, Киеве.

Звания и награды: народный художник Украины, почетный член Национальной академии изобразительного искусства и архитектуры, действительный член общественной организации “Интеллект нации”, лауреат международной премии Фонда Святого Всехвального апостола Андрея Первозванного.


Поділіться в соцмережах:

Коментарів: 2

  1. 2013-03-20 в 07:07:25 | Заплатникова Зоя Георгиевна

    Людмила Ивановна, я благодарю Бога, что мы встретились случайно на Крещатике 18.03.2013г. (я искала ул.Гринченко). Вчера, вернувшись в Стаханов, я всем рассказывала с какой замечательной женщиной я познакомилась в Киеве. Но, прочитавь эту статью, я поняла, что не просто замечательной женщиной, но с необыкновенным человеком! Мне жаль и очень стыдно, что я не знакома с Вашим творчеством. Слава Богу, что есть такие люди на нашей Земле!!! Целую и обнимаю Вас. Спасибо за все.

  2. 2019-07-12 в 15:23:33 | Комментатор 61
    ]]>]]>

    У МЕНЯ ЕСТЬ ДВЕ РАБОТЫ ЛЮДМИЛЫ МЕШКОВОЙ ФРАГМЕНТЫ ПАННО В ПАРИЖЕ,А ДВЕ ИКОНЫ Я ПЕРЕДАЛ В ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ МУЗЕЙ И ЦЕРКОВЬ.Я БЫЛ НЕСКОЛЬКО РАЗ У НЕЙ В МАСТЕРСКОЙ.АЛЕКСАНДР ЮЖНО-САХАЛИНСК.

Залиште коментар! (Коментар з'явиться після модерації)

Не реєструвати

Премодерація - коментарі проходять перевірку.

Вкажіть email та пароль.
(Якщо Ви хочете зареєструватися Вам потрібно буде підтвердити еmail.)



(обязательно)