В новом фильме Егора Кончаловского «Побег» Евгений Миронов делает операцию на арбузе, прыгает без парашюта из геликоптера и ест холодную тушенку двадцать дублей подряд.
Для тех, кто не отлипал от телевизора, когда шли «Бригада» и «Антикиллер», кто одним из первых уже посмотрел в кинотеатрах «Бой с тенью», неутомимая машина русского кинопроката выдала еще один «жуйстик». Он называется «Побегом». Этот остросюжетный боевик стоимостью $2 000 000 склепал «папа» «Антикиллера» Егор Кончаловский. Поскольку компания «Централ партнершип», которая представляет «Побег», несколько недель назад открыла в Киеве свое представительство, мировая премьера состоялась в столице Украины 24 марта, в кинотеатре «Метрополис».
«Я долго отказывался от разных проектов, — говорит Егор Кончаловский. — Например, Первый канал предложил мне быть режиссером фильма о Есенина. Они даже привели Сережу Безрукова, который должен играть главную роль. И когда мы очутились рядом за одним столом, я понял: на съемочной площадке не выживемось. Не потому, что кто-то из нас хороший, а кто-то — плохой. Просто мы разные. А затем Сергей Астахов и Дмитрий Котов принесли мне в достаточно сыром виде сценарий «Побега».
По какой-то причине Жени Миронову он очень понравился. Миронов захотел в нем сниматься. Именно тогда компания «Централ партнершип» спросила: что ты делаешь в настоящий момент? А у меня как раз закрылась господдержка одного проекта. И эта комбинация, Женя Миронов, с которым я всегда хотел поработать, и «Централ партнершип», с которыми я работал над «Антикиллером», и работа оставила после себя красивые воспоминания, заставила (вдохновила ли?) меня начинать новый проект. Потом была большая работа, сделанная сценаристом и режиссером Олегом Погодиним (реж. «Семья ждет»). Он написал столько страниц текста, что можно было снять три «Побега». Но вместо них в печать выйдет повесть «Рецепт для палача».
Любители арт-хаузного кино, которые случайно попадут на «Побег», по-видимому, долго от нее будут плеваться. Сценарий, мягко говоря, родственный с сценарием голливудского «Беглеца» Гаррисона Форда: врач, в которого в канун важного контракта убивают жену, садится за решетку. А по пути на место отбывания наказания убегает — и «мстя его страшная».
На роль одного из поганцев Кончаловский избрал Андрея Смолякова, который всегда выступает у амплуа злобного и мстительного. Интрига распадается уже в начале — зритель разоблачает убийцу из первых же кадров.
Опять же, мягко говоря, попсовым кажется главный герой Ветров- Миронов, который и в огне не горит, и, в прямом смысле, в воде не тонет. Упасть со связанными руками без парашюта из многокилометровой высоты и состояться лишь царапиной на лбу — это может только Евгений Миронов у Егора Кончаловского. И хоть сам режиссер заявляет: «Есть люди, которые прошли вещи намного более сложные и более ужасные. Если бригаду шахтеров завалило на километровой глубине, это страшнее, чем попасть в медвежью яму или упасть из геликоптера» — все равно такого сценарного провисания это не оправдывает.
Убивают несогласованности — например, совковый УАЗик на шумахерской скорости догоняет и подрезает беемвешку. Режиссер оправдывается: «Это не потому, что УАЗик такой крутой, то беемве такая плохая».
А еще «Побег» — можно сказать, семейный фильм. Кончаловский сам в нем снялся в эпизодической роли продавца-узбека ( «...в нас есть фотограф-узбечка, которая работала над картиной «Побег». Я ее спросил: «Можете сказать по-узбецки какое-то очень, очень страшное слово, такое, чтобы уши повяли. Я актер плохой, но появиться на секундочку в кадре люблю...» — говорит Кончаловский.) матерщинника. В фильме снялась Любовь Толкалина, жена Кончаловского («...если является маленькой ролью, почему бы не взять на нее свою жену и не заплатить ей зарплату? В конечном итоге, мои фильмы ей не очень нравятся, она любит сниматься у других режиссеров, да и она не моя актриса»). И, наконец, Кончаловский снял в фильме свою маму — Наталью Аринбасарову («...это оправданно, — говорит он, — актриса-казашка преклонных лет в русском кино вряд ли будет в настоящий момент такой востребованной, как Амалия Мордвинова. Подвернулась роль директора детского дома — почему бы и нет, я же не взял маму на роль убийцы...»)
Но если отбросить все предубеждения и быть не зрителем арт-хаузного кино, который случайно попал не на тот сеанс, то «Побег» критиковать не за что. Тем более, когда фильм создавали, в московский кабинет компании «Централ партнершип», как утверждает ее директор Марк Лоло, загнали шестерых прокатчиков и вместе думали, как «Побег» на экране будет высматривать презентабельней.
Никто с актеров к Киеву не приехал — в Толкалиной и Миронова, приезд которых был анонсирован, по версии Кончаловского, напряженный график в Москве. Поэтому обо всем рассказывал сам режиссер.
Егор Кончаловский — о главном герое фильма
Герой Миронова, Евгений Ветров, мой ровесник. Определена статусность в целом мне близкая. Мне самому было интересно, как быстро он сломается или не сломается, на сколько хватит его воли. Когда теряешь все, что у тебя есть: семью, деньги, положение, — остаешься неприкрытый никакими бронями, защитами...
О самом фильме
По фильму были консультации с врачами-нейрохирургами. Ведь Ветров, по сценарий — золотой скальпель России. Мы поехали в Боткинскую больницу, поймали двух наилучших нейрохирургов, и они нам сделали очень тяжелую операцию на мозге. Только вместо мозга положили арбуз (странно, что арбуз потом не заговорил). Снимали только их руки, как они все это делают. А Миронов и Астахов в фильме потом каждое их движение копировали.
О месте съемок
Валдай (снимали там) — очень удивительное место. В фильме вы видите, что команда милиционеров идет в болоте, по шею в такой черной, мутной воде. В действительности мы сидели за метр от них, на прекрасной шоссейной дороге, за столами-чаями. Место, около которого снимали, — глубже всего, была придорожна канава, из которой выловили пустые бутылки, жестянки и бумажки.
О съемках
Была сложная сцена, когда Миронов в этой канаве должен был топиться. Женя брал в руки огромный камень и шел к дну. А затем вся съемочная группа кричала ему: «Женю, всплывай!». Миронов — один из немногих актеров, которые очень серьезно относятся к своей работе. Если он снимается в какой-то роли, то другой работы не берет. Сначала, пока шла притирка, нам было сложновато. А затем наработали свою схему. Перед сложными сценами я его отпускал минут на двадцать, он походит по съемочной площадке, помашет руками-кулаками, и сцена выходит. Хуже всего ему по сценарий было жрать тушенку. Девушки-реквизиторки жалостливые, в консервы тушенки клали побольше, такой холодной, с белым жиром. Миронов там уже умолял: «Кладите немножко, меня же тошнит в настоящий момент, по несколько дублей эту тушенку глотать!»
...В фильме был волшебный мальчик из детского дома, какого Ветров пришел усыновлять. Он меня загипнотизировал своими грустными собачьими глазами. По сценарий, ребенок должен был сказать только одно слово: «Папа!». Но на это пошло аж пятьдесят дублей. Был еще один мальчик, с коньюнктивитными глазами, его мама таким басом спрашивает у Ветрова: «Ти-и-и-и хто-о-о?» Маму в фильме сыграла администратор «Побега», кстати, она так и в жизни разговаривает.
Родственники — о фильме
В Кончаловского хорошие отношения с семьей. «Может, потому, — говорит он, — что видимся мы нечасто. Дядя Никита Михалков вообще не в восторге от того, что я делаю. Папа ( режиссер Андрей Кончаловский. — Авт.) посмотрел «Побег», и сказал: «Это ОЧЕНЬ ВРЕДНОЕ кино, понимаешь?».
«Очень вредное кино» выходит в прокат с 31 марта. Дистрибьюторы ожидают фантастический кассовый сбор. Ведь предыдущий фильм компании «Централ партнершип», «Бой с тенью», собрал почти столько, как и предусматривали специалисты компании — за четыре дня — 2 миллиона гривен и 110 тысяч человек в залах.
Газета выражает благодарность за возможность эксклюзивного интервью PR-директору компании «Централ-партнершип» Татьяне Димнич.
Алина СТРИЖАК