Параска Кушляк из села Большой Ключив Коломыйского района — последняя мастерица, которая умеет делать свадебные перьевые венки и заплетать молодых по давнему обычаю.
Когда-то в Большом и Малому Ключеву девушки выходили замуж только в таких венках, потому что это перо символизировало легкую супружескую жизнь. К сожалению, у современных невест другая символика легкости.
В селе семидесятипятилетнюю Параску Кушляк знают все. «Там она живет, на горе, — показывает встречная женщина. — На крыше из черепицы видите три окна? Вам туда».
Шедевр из шкафа
Мастерицу застали за работой. Сидела в просторной, светлой гостиной за длинным столом и что-то вышивала. Низенькая, улыбающаяся, в очках. Чужим людям никоим образом не удивилась. Когда услышала о веночках, то мгновенно забегала по хате, принесла немало альбомов со старыми фото, из шкафа достала большую коробку и два красивых перьевых венка.
«Вот смотрите венок дружки с бусинками, — преподносит друг за другом. — А этот — для княгини, так у нас называют молодую. Но он еще недоделанный. На венке дружки много бусинок, а у молодой внутри пришит позолоченный веночек».
Красиво — нет слов! Массивные, как короны. Много перьев, бусинок, лент, позолоченной фольги, самодельных листочков, бумажных цветов и бантиков. Одним словом, рассматривать можно очень долго и удивляться, как из таких безделушек, которые нередко валяются в ящиках, можно сделать такой шедевр.
Свои старого не хотят
Интересно, что мода на перьевые венки была только в селах Большой и Малый Ключив, хоть здешние никогда не держали гусей. Держали их в селе Соповы, там ключивские мастерицы и закупали перо. К сожалению, с 1970-х годов люди начали упрощать традиции, о таких венках почти забыли. Не забыла только эта позитивная бабушка. Но в настоящее время она единственная, кто их делает.
«Меня никто этому не учил, — рассказывает бабка Параска. — Просто любила присматриватся, как когда-то делали взрослые женщины. А раз из семьи девушка шла в дружки, то ее так заплели, что все рассыпалось, то я по памяти переплела».
С того времени она начала делать такие венки. Говорит, что один может сделать за две недели.
Бабка достает из коробки белоснежное перышко и складывает из него цветочек. «Выбирать надо только то, что из шеи гусыни, такое загнутое, видите? — показывает и рассказывает Параска Кушляк. — И из гусей, которых разводили возле реки, потому что его нельзя было мыть. А означал этот венок из пера — легкую жизнь молодым».
В настоящее время уже никто не хочет этих древних венков. Делают более простые, из готовых цветов, которые оптом закупают на базаре. Один такой для своей внучки сделала и госпожа Параска, потому что она идет в дружки. Но говорит, совсем не то — нет какой-то энергетики.
«Свои старого не хотят, — говорит тяжело вздыхая мастерица. — Если кто-то и интересуется, то больше чужие. Раз шла заплетать молодую, потому что какое-то кино снимали, но то все равно не то. Имею сейчас только эти два венка, которые время от времени берут наши хористы на фестивале. Было здоровье, то и сама ездила с ними. А скоро наш ключивский хор поедет в Турцию выступать, то потом будут одалживать. А один купили для Нины Матвиенко, в настоящее время он в Киеве, в музее ее мужа».
Намащивали мухи медом
Бабка Параска уверена, что свадебных традиций в Большом Ключе больше, чем в Космачи или Шешорах. «Йой, так много, что оставьте в покое, — отмахивается она. — Уже и сама много забыла. Но как плести хорошо помню, даже то, как меня плели. Одна плетельница мне аж волосы выдрала, это пятно было на пять копеек».
Вот, самое первое приготовление к свадьбе начиналось в четверг. Сходились женщины, чтобы плести отдельный веночек-ленту. Ее должны шить крестные, сестры и все женщины, какие счастливые в браке. На том веночке должен быть очень важный цветочек.
«Срезают с яблоньки молоденьких одногодок, аккуратно сдвигают кору и в середину ставят рожь, сахар, отрезают маленькие кончики из денежных купюр, — рассказывает мастерица. — Все обвивают золотом и сверху пришивают девять пуговиц. Это все на богатство. Когда молодожены женятся , то родители привязывают эту ленту княгине поверх перьевого венка, а молодому — на соломенную шляпу, или соломянку. Потом этот цветок зашивают в подушку».
Уже в пятницу молодую начинают заплетать. Если в настоящее время госпожа Параска делает эти венки на старых шляпах, то когда-то их плели сразу на волосах. Плетение обязательно сопровождалось пением. Например: «Намащивали мухи медом, чтобы сладеньким. Веночек позолотой, чтобы золотой был» или «Не плач, не плач Мариечко, лучше будь радосная. Кого себе полюбила, за того и пошла». Во время пения отец ставил посреди хаты кресло, мать ложила на него подушку, молодая садилась, и плетельница начинала свою работу.
«Из волос брали два тоненьких лепесточка, называли — «мухи», связывали нитью и вязали по голове, — жестикулируя, рассказывает мастерица. — Лепестки мазали медом, это называлось — «намащивать мухи медом». Тогда на голову ставили лоскуток вышиванки, к ней пришивали ряд красных ружечек, дальше — ряд желтых листочков (драшпанов). Потом один ряд белых косиц из пера, второй, третий. Плелось все часа два. До замужества молодей сзади оставляли расплетенные волосы, которые заплетали, когда завязывали в платок. Мама, сестры плели две косички, в которые вплетали деньги».
Вот такая была корона. Бедной молодой к свадьбе даже спать приходилось, положив голову на руки, чтобы не испортить венок.
Как княгиня
Из той увиденной и услышанной красоты захотела почувствовать все на себе — все примерять и сфотографироваться. Заплетать бабка меня не стала, но в свадебную одежду и венок одела. И одевая, снова рассказывала, как это делали когда-то.
Вот в первую очередь — вышитая сорочка из лляного полотна. Бабка говорит, сорочка еще дочки. Сверху помогает надевать платье, подвязывает огромным платком из тороками, со стороны еще одной, но значительно меньшей. По ней, сбоку, обычно еще подвязывали калача, и мой, вероятно, еще не спекли. Обошлись без него. Кстати, и молодому, и молодой этот калач — на добро и богатство.
«А это молодой «фист», — госпожа Параска показывает бусы из цветных нитей. — Его завязывают княгине так, чтобы те нити ложились на плечи. Сверху — еще эти «политички»(цветные ленты)». А теперь венок». С каким-то торжеством бабушка натягивает его мне на голову.
За минуту две стало как-то не по себе, потому что ни повернуть голову, ни расслабить шею. Но движения сразу стали почтенными, почти княжескими. А еще на лице появилась странная улыбка.
Жаль, что мы забываем традиции. Жаль.