Не убивает ли человек в себе Господа, отказываясь от подаренной им любви к женщине ради своего призвания» — это вопрос до конца жизни волновал выдающегося украинского авиаконструктора Игоря Сикорского, утверждает Владимир Даниленко в романе «Шляпа Сикорского» (издательство «Пирамида»).
Правда, Екатерина Гулий (бывшая проститутка, которая имеет свое мнение о Конституции Филиппа Орлика и увлекается Еленой Пчелкою) сама отказалась от бракосочетания с будущим изобретателем геликоптера, невзирая на то, что он уже получил славу и деньги : «Тебе не нужна такая женщина, как я. Со мной ты сгоришь в любви. Такие, как ты, для этого не созданные. Тебе надо найти женщину, которая родит и воспитает здоровых детей и будет следить за твоими обедами и утюжить рубашки».
Однако «Шляпа Сикорского» — роман не о том, что «фатальная» первая любовь способна сделать из мужчины изобретателя уровня Игоря Сикорского. Жанр романизированной биографии предопределяет соответствующие каноны и ограничение, и Владимир Даниленко, отталкиваясь от фактов жизни выдающегося авиаконструктора, рассказывает историю о том, что Игорь Сикорский добился успеха благодаря любви (или — благодаря тому, что Каролина отказалась выйти за него замуж).
Можно допустить, что Владимир Даниленко для романизированных биографий других выдающихся людей тоже нашел бы интересную любовную канву и создал бы еще какой-то тип фатальной женщины — или не самой любимейшей разновидности женщин Даниленка-писателя. Юлия Маринчук из «Любви в стиле барокко» — фатальная, как сама смерть (и это не метафора), зато Каролина Гулий — почти светлая фея, которая вдохновляет и о которой мечтают немало мужчин (не забывая, по-видимому, об обедах и выутюженных рубашках). И если фамилия Сикорский заменить на любое другое и забрать авиационный контекст, выйдет убедительная история о том, о чем пишут испокон веков, — о женщине и мужчине, о том, что «любовь — не только удовольствие, которое дарят друг другу мужчина и женщина, а постоянная борьба за свои чувства и за право быть собой» (из интервью Владимира Даниленка«). Вероятные и другие вариации-интерпретации, сюжетно даже более острые: скажем, бракосочетание с Каролиной и — благодаря или вопреки — успех авиаконструктора. Но тогда были бы другие аргументы и другие афоризмы.
Цементирует составляющие треугольника «мужчина-женщина-самолет»... шляпа, которая из легкой руки Каролины становится необходимым сексуальным атрибутом для Сикорского, а также его авиационным талисманом (говорят, что американские пилоты до сих пор перед сложным испытанием геликоптеров считают доброй приметой дотронуться до шляпы Сикорского). В романе на шляпах даже ворожат: «Изменяя шляпы, мы в действительности меняем мнения и свою жизнь <...>. Эта грубая шляпа — ваша беспросветная тяжелая жизнь, преисполненная страха и бесконечных соревнований. Вы вся жизнь убегали от любви».
«Шляпа Сикорского« — роман, в котором любовно-авиационный »треугольник« — линия магистральная, но не единственная. Актуальной является проблема национальной принадлежности выдающихся личностей (ведь Сикорского называют своим украинцы, россияне, поляки, американцы) и самоидентификации этого известного авиаконструктора. Ситуация украинской «обреченности» и невостребованности талантливых украинцев в своей стране. Особенности развития авиации, ее специфика в разных странах. Создана с помощью точных деталей тогдашняя атмосфера Киева, а также Парижа, Санкт-Петербурга, Нью-Йорка и тому подобное.
Интересной и убедительной является линия взлетов и падений Сикорского-конструктора. Его путь к цели, поведение в условиях конкуренции, умения вовремя пойти. Он учил других не только конструировать самолеты, но и соответственно относиться к жизни: «Зависть ослабляет того, кто пускает ее у себя, и укрепляет того, кому завидуют».
Владимир Даниленко привычно для себя добавляет в роман немного мистических совпадений (сон о полетах Сикорского-подростка и его встрече с Каролиной и «полетах» наяву), магических ритуалов, юмора, иронии. Меньше внимания свернул на психологическую мотивацию действий и поступков героев, но это в некоторой степени закономерно, учитывая жанр и необходимость представить тогдашнюю эпоху. Что важно, автор заинтересовывает фигурой Игоря Сикорского, а также побуждает выяснить, сколько в произведении выдумки. Перипетии романа легко представить в экранном формате насыщенного цветами костюмированного киносериала.